Город без памяти

Впереди поднимался белый пар.
Когда Пашка добрался до того места, оказалось, что это маленькое озерко, чуть больше ванны размером. Вода в нем бурлила, и от нее поднимался пар.
– Рекомендую окунуться, – сказала птица. – Это целебная вода. Мой друг Ручеек всегда здесь купается.
Пашка послушался. Одеревеневшими пальцами он стащил с себя одежду и бултыхнулся в теплую, почти горячую, наполненную щекотными пузырьками воду. «Ванна» была неглубокой, по пояс. Пашку охватило блаженство. Наверное, никогда в жизни ему не было так хорошо.
Он нежился в воде минут десять. Наконец Альта, которая куда-то отходила, вернулась и сказала:
– Пора и честь знать. Всему хорошему бывает конец. Вылезай, а то перегреешься и простудишься. Ты забыл, что нам еще лететь и лететь. А тебе еще обсохнуть надо.
Пашка с сожалением подчинился птице, вылез, и его сразу стало знобить.
– Иди за мной, – сказала птица.
Она отошла на несколько шагов и остановилась перед углублением в земле.
– Ложись здесь.
Пашка подчинился. Камни оказались теплыми, как лежанка на печи. Жестко, но тепло и уютно.
– Я пойду поклюю немножко, – сказала птица. – Подожди меня.
Пашка решил, что несколько минут можно подремать.
И заснул.
А когда проснулся, солнце уже встало, жужжали насекомые, было тепло. Альта сидела рядом, подняв одно крыло, чтобы защитить Пашку от лучей солнца.
– Ой! – испугался Пашка. – Чего же вы меня не разбудили?
– Людей будить нельзя, – сказала птица. – Это вредно.
– Прости, – сказал Пашка. – Я нечаянно. Сколько я проспал?
– Два часа, – сказала птица, – ты же всего-навсего человеческий детеныш, наверное, недавно из яйца вылупился. Одевайся, полетим дальше.
И через три минуты они уже были в небе.
Начался лес. Вершины деревьев так переплелись листьями и сучьями, что Пашке казалось: под ними тянется сплошной слой зелени, по которому можно ходить. Стало теплее, и даже трудно было представить себе, что совсем недавно он умирал от холода. Страшно захотелось есть.