Город без памяти

Это был неприятный смех, потому что они смеялись, изгибая губы, показывая желтые зубы, булькая горлом, а глаза оставались такими же жестокими и пустыми, как прежде, словно кто-то пробуравил в их лицах глубокие черные дыры.
Ирия ничего не ответила. Братья оборвали смех. Правый Крот продолжал:
– У нас, зубастых и страшных Кротов, есть такой обычай: мы не просим себе жен, а мы берем их силой. Так поступил наш отец. Так поступим и мы. Но нас двое, а ты одна. Поэтому мы разыграем тебя в кости.
Второй брат вытащил из кошеля, привязанного к его серебряному поясу, мешочек и высыпал из него на стол два кубика.
– Простите, – сказала Ирия, поправляя волосы и вежливо улыбаясь. – Но у меня уже есть муж, который мне нравится куда больше, чем вы оба вместе взятые. К тому же я знатная поклонка и со мной нельзя разговаривать неуважительно.
– Да! – не удержался Пашка. – Муж Ирии – великий и могущественный поклон. У него есть большое войско. А я его друг. И если кто-нибудь хоть пальцем тронет Ирию, он будет иметь дело со мной, Павлом Гераскиным!
Рыцари расхохотались и долго не могли остановиться.
Они трясли головами, длинные прямые черные волосы, перехваченные серебряными цепочками, метались, как трава под ветром, унизанными перстнями пальцами они стучали по столу – по стенам прыгали длинные тени.
– Мальчики, мальчики! – послышался скрипучий голос. – Ну опять вы расшалились.
В комнату вошла пожилая грузная женщина, одетая в вышитое цветами платье. Ее седые волосы были забраны в пук на затылке и скреплены усыпанной сверкающими камнями заколкой. В руке женщина несла корзинку.
– Не мешай, мать, – отмахнулся от нее Правый Крот, – мы решили жениться.
– Наконец-то, – пропела женщина. – Давно пора образумиться. А то все по лесам шастаете.
Рыцари снова рассмеялись. Веселый у них получился вечер.
– Ой, мама! – сказал наконец Левый Крот. – Ты даже и не спросила, кто наша невеста.
– А чего спрашивать? – вздохнула женщина, усаживаясь на табуретку и доставая из корзинки вязанье и спицы.