Город без памяти

– Совсем старый стал, не понимает.
– А почему такое странное ругательство? – спросил Пашка. – Разве у вас гладиолусы вонючие?
– Не все ли равно! – отмахнулась девушка. – Если человек бедный, подлый, ничтожный, то и имя у него некрасивое. А если благородный, богатый, то мудрецы придумают ему красивое имя.
– Значит, гладиолус хуже таракана?
– Значит, хуже, – сказала девушка.
На реке показался еще один корабль.
Это было совсем удивительное сооружение: большой плот из толстых бревен, на котором возвышался дощатый помост, устланный шкурами и коврами. По бокам плота медленно вращались, ударяя ступицами о воду, большие колеса, как на старинных колесных пароходах. На помосте стоял громоздкий резной шкаф. Вокруг шкафа выстроились люди в лиловых рясах, круглых шляпах, из-под которых свисали черные чадры с прорезями для глаз.
Стражники прервали экзекуцию и дружно повалились на колени. Матросы на «корыте» тоже пали ниц. Только горбун остался стоять, глядя, как плот поворачивает к берегу.
– Это еще кто? – спросила Алиса.
– Это сам повелитель грома и луны, верховный Клоп Небесный, первый вкушец королевства.
– Ой, – сказал Пашка, – можно понятнее?
– Можно, – спокойно ответила девушка. – Первый вкушец – это верховный жрец нашей земли. Вы знаете, что такое жрец?
– Конечно, – ответил Пашка, – это первобытный священник.
– Вот именно. У нас их называют вкушецами. Это приличнее.
– Почему приличнее?
– Потому что жрец жрет. А наши не жрут, а вкушают. Им кажется, что вкушец – более красивое слово.
– Любопытно, – сказала Алиса. – Странный пароход. Колеса крутятся, а трубы нет. Где же у него котел?
– Какой котел? – не поняла девушка.
– А колеса крутятся?
– А ты присмотрись, – сказала Речка.
Плот уже подошел поближе, и тут Алиса поняла, что она ошибалась. Колеса вращали люди, человек по десять каждое. Как белки в колесе, они работали ногами, потные, голые, несчастные.
– Это рабы? – спросил Пашка.
– Это грешники, – сказала Речка.