Город без памяти

– Справа от костра яма засыпана сучьями. Выше, у большого двойного дерева между корней пещерка. А я пойду. Потом встретимся.
– Где? – быстро спросил рыцарь.
– Буду в Городе, – сказал Вери-Мери. – У мудрецов. Люблю поговорить с мудрецами. Дай-ка мне горсть.
– Много, – сказал рыцарь.
Маленький пигмейчик стоял спокойно и улыбался. Он был похож на злую перекормленную обезьянку. Босая нога рыцаря покачивалась у самой его головы. Рыцарю ничего не стоило ударить предателя. И, видно, ему хотелось это сделать. Нога дрогнула, и переводчик решил не испытывать судьбу – он шустро отпрыгнул в сторону.
– В Городе я постараюсь узнать важные для тебя вещи, рыцарь, – сказал он.
Левый Крот отстегнул от пояса один из висевших там кошелей и уронил на землю. Переводчик не шевельнулся.
Рыцарь тронул ногой единорога, и тот, кинув взгляд на Алису, двинулся прочь.
Тогда переводчик нагнулся, быстрым движением поднял с земли кошель и тут же засунул его под набедренную повязку.
Этим моментом воспользовался единорог. Он поднял заднюю ногу и сильно ударил Вери-Мери золотым копытом. Тот с воплем отлетел в сторону. Но никто не слушал его проклятий. Только Пашка сказал:
– А я согласен. Не люблю доносчиков.
– Я не доносчик! – откликнулся Вери-Мери. – Я принципиальный подглядчик! Это моя работа. И не хуже других.
А на площадке воины раскапывали тайники пигмеев. Те поняли, что происходит, и завопили еще сильнее.
Из тайников воины доставали сокровища, которые, на взгляд Алисы, и не были сокровищами. Ржавая кастрюля, корпус от пишущей машинки, утюг без ручки, разбитая люстра, дверца шкафа, мраморные шарики, какие-то блестящие тряпки, и все это грязное, замшелое, словно с помойки. Но воины думали иначе. Порой какая-нибудь вещь вызывала у них бурю восторга, а Левый Крот, который на единороге сновал между группами «археологов», щурился, как сытый кот. Все награбленное добро воины совали в мешки и приторачивали их к седлам. Олени пугливо поглядывали на незнакомые вещи.