Город без памяти

Он жевал большой корень.
Пигмеи начали кричать на Вери-Мери, старик рассердился, отобрал корень, поднял на вытянутой руке и начал выговаривать пигмею за непослушание. Тот глубоко вздохнул, поглядел на пленников, потом, обратившись к Ирии, сказал на языке Крины:
– Они велят спросить, чего ты сердишься?
– Вы переводчик! – догадался Пашка.
– Конечно, переводчик, разве не видать? – сказал пигмей. – Быстро отвечайте, а то они мой корень сжуют.
– Я приказала им меня развязать, – сказала Ирия.
– Вряд ли, – сказал Вери-Мери. – Кого решили скушать, их не развязывают.
– А ты переведи, – повторила Ирия.
Вери-Мери обернулся к ожидавшим зрителям и сообщил, чего хочет Ирия.
Началось долгое совещание. Некоторые соглашались с тем, что живую богиню неприлично держать связанной. Другие полагали, что развязанная богиня убежит. Наконец старейшина принял решение и сообщил его Вери-Мери, заодно вернув ему корень.
– Странно, – сказал переводчик, засовывая корень в рот. – Велят развязать. Значит, кушать не будут.
С этими словами он не спеша направился обратно за шалаши.
Пигмеи развязали пленников. Ирия тут же потребовала, чтобы им вернули пояса.
Снова побежали за Вери-Мери. На этот раз он даже подходить близко не стал. Выглянул из-за шалаша и объявил:
– И даже переводить не буду. Они ваши вещи уже растащили и в тайники засунули.
– А ты попробуй, – сказала Ирия.
– А то мы дождь напустим или град, – добавил Пашка. – С нами, с богами, лучше не шутить.
– Ладно уж, переведу.
На этот раз совещание пигмеев затянулось. Видно, Пашкина угроза показалась им реальной, но расставаться с сокровищами не хотелось. Неизвестно, чем бы кончился спор, если бы вдруг из кроны громадного дерева, что нависало над низиной, не вылетел, держась за конец лианы, отчаянно верещавший пигмей.
Его крик вызвал панику. Некоторые бросились бежать в лес, другие хватались за дубинки, плакали дети, женщины метались по поляне, старик схватил статую «Читательница» и старался утащить ее в шалаш.