Город Анатоль-1

Короли и императоры дарили ему знаки отличия. Он видел их всех в лицо. Он насмотрелся на государственных деятелей. Теперь его не обманешь. Он видел гордые армии Европы на парадах, и эти армии бесследно исчезали, как капля воды, упавшая в песок. Лед разрывает гранит, от ничтожной мелочи гибнут великие государства.
Больной скривил губы в горькой усмешке. Тому, кто понял, что мир — это поле битвы, а люди — гиены, готовые растерзать друг друга, тому нетрудно покинуть этот мир.
Борис, его сын, говорил умно, но резкие линии на его висках были признаком опасного честолюбия, а в голосе ясно слышалось тщеславие. Скверно, очень скверно! Он видел эти резкие линии на висках у государственных деятелей и монархов, по чьей прихоти рушились государства.
Старик снова нетерпеливо похлопал рукой по одеялу.
— Расскажи про Лондон, — прошептал он. — Как ты живешь? Твой круг знакомых, твои друзья?
Сиделка бесшумно подошла к постели и провела влажной ватой по губам больного.
Борис охарактеризовал свою деятельность в Лондоне, рассказал о своих светских знакомствах и связях. Он, конечно, участвует в придворных празднествах, он втянулся в свою работу, посол доволен им. Министр иностранных дел Великобритании не пропускает случая обменяться с ним несколькими словами, премьер-министр пожимает ему руку. Затем Борис рассказал о своих успехах в светском обществе. Теперь там играет большую роль леди Кеннворти, одна из первых дам Лондона, — богатая, изумительно красивая. Эта леди Кеннворти протежирует ему, так что перед ним открываются все двери. Борис сказал: «Леди Кеннворти…»
Больной закрыл глаза, и тотчас же к постели подошел врач. Борис встал, но в это мгновение старик еще раз поднял веки. Он сделал знак врачу и сиделкам удалиться, а затем взглядом подозвал Бориса и прошептал, с трудом переводя дыхание:
— Послушай, Борис, берегись своего честолюбия и тщеславия. Берегись своей жажды власти и берегись женщин, да и этой дамы тоже… Как ее фамилия? Берегись ее: она так же тщеславна, как и ты, и потому вдвойне опасна.