Город Анатоль-1
В Дубовом лесу нет никаких ценных пород дерева, перевозка которых могла бы окупиться. То же и с дубильными веществами! Ведь Яскульский — специалист по лесу!
— Что, собственно, ты собираешься строить, Грегор, там в лесу? — бесцеремонно спросил он как-то вечером Жака, когда тот ужинал в «Траяне».
Жак поднял голову и недружелюбно посмотрел на Яскульского. Его раздражало, что этот нахальный мужик говорит ему «ты».
— А какое вам до этого дело?
— Что это будет? Лесопильный завод? Фабрика дубильных веществ? Это мне ты хочешь втереть очки?
— Не суйте ваш нос в то, что вас не касается, — отрезал Жак.
Яскульский раскатисто захохотал.
— Не груби, сынок! Поди-ка сюда, выпьем по стаканчику!
Яскульский, которому принадлежала половина города, был самым любопытным человеком во всем Анатоле. С раннего утра и до позднего вечера он переходил из трактира в трактир и знал всё. На другой день он встретил Мишу, тот сидел на возу дров.
— Эй, Миша! — закричал Яскульский и схватил лошадь под уздцы, чтобы Миша не мог от него улизнуть. — Как поживаешь, Миша? Вот получай крону на выпивку. Как там у вас дела с лесопильным заводом? А колодец готов уже?
— Всё еще роют!
И Миша сообщил, что колодец роют в том самом месте, где его рыл и Маниу. Только теперь эти немцы работают электричеством. Они проложили провода до самого леса. Роют колодец машиной; бур, которым они работают, высотой с человека. Сколько же он весит? Его притащили на шести волах. Яскульский смеялся.
— Молодчина этот Грегор! — воскликнул он. — Он наврет вам с три короба!
Врет ли молодой господин Грегор или не врет, это мало тревожило Мишу. Самое главное, что усадьба всё еще принадлежала Франциске. Однако, увидев этого иностранца, одетого во всё белое, Миша решил, что дело плохо: тот, наверно, выставит его из усадьбы.
Яскульский часто бродил вокруг «Турецкого двора», но он слышал только, как ухал копер и грохотали трубы. Где-то стучали по железу.
— Ах, чтоб его черт побрал!
XXVI
— Вы представить себе не можете, как меня беспокоит Соня! — воскликнула госпожа Ипсиланти, когда Жак неожиданно повстречался с ней на площади среди базарной сутолоки; на баронессе была кокетливая красная соломенная шляпка с бледными розочками, и одета она была как семнадцатилетняя девушка.
