Город Анатоль-1

И в это же время Янко почувствовал умственное превосходство Жака. Он осознал его умение дисциплинировать себя, его скрытую энергию и с тех пор всегда восхищался своим другом.
Изобретенный Янко коктейль был превосходен, а сам ужин — маленькое произведение искусства. Когда Жак положил в рот первый кусок жареной колбасы, в нем проснулось нечто вроде патриотического чувства, хотя вообще он презирал патриотизм. Госпожа Корошек и в самом деле была первоклассным поваром: корень квадратный из Будапешта плюс Константинополь, — так формулировал ее искусство Жак. А затем запеченные цыплята! И знаменитое анатолийское розовое вино, слегка пенящееся, как шампанское… Да, Жак вдруг почувствовал себя дома, как будто бы никогда не разгуливал по ярко освещенным улицам Берлина и Парижа. Ксавер, бесшумно двигаясь, подавал блюда, тарелки, бутылки. Пот катился по его веснушчатому лицу. У него сегодня был большой день. «Garcon, waiter, Ober!»
— Жак обращался к нему на всех языках, а Янко то и дело покрикивал: принеси то, принеси это. Корошек вошел, чтобы засвидетельствовать почтение. Он надел новый темно-серый сюртук: смокинг Жака не давал ему покоя.

III
Янко слушал рассказ Жака весь обратившись в слух, с мечтательным, почти влюбленным выражением лица. Берлин! Париж! Впрочем, и у него, Янко, тоже есть кое-что порассказать, а как же… Недавно он провел два месяца в портовом городе Станца, — его перевели туда в порядке взыскания. Станца? Ну да, такой же городишко, как Анатоль, только еще скучнее, если это возможно. За всю неделю туда заглянет две-три баржи с дровами да несколько рыболовных судов. Там стоит всего-навсего одна батарея. Но бог милостив! В своем милосердии он поставил Янко на квартиру к некоей Габриэле Гилкас. Габриэле — тридцать лет, а ее мужу, рыботорговцу господину Гилкасу — шестьдесят.
— Габриэла — настоящая Юнона, скажу тебе, Жак. В самую отчаянную жару тело у нее остается холодным как мрамор, изумительно!
Да, вот так он и жил в этом городишке Станца.