Город Ветров-1
Гиневра рыдала...
Ипполита продолжала железной хваткой стискивать красавцу горло. Он краснел, синел, черты лица расплывались, и он уже не был похож ни на Гира, ни на Редфорда. Наконец, метаморфозы прекратились.
Ипполита держала за горло дэва, серенького и тощенького. Он вертелся ужом и из последних сил прохрипел:
- Отпусти, я не причиню вреда...
Ипполита ослабила хватку. Вдруг кадиллак растворился в воздухе и Гиневра с Далилой больно шлепнулись на землю. Они встали, потирая ушибленные места, и с места в карьер набросились на дэва:
- Ах ты, поганец, разбойник с большой дороги! - кричали они одновременно, а он словно съеживался от их нападок. - Ты что себе позволяешь?! Да ты его мизинца не стоишь, подлец! Да тебе до него, как кошке до тигра!
Ипполита тем временем сосредоточенно связывала Другу ноги и руки, а у меня голова шла кругом.
- Вы можете остановиться? - схватила я за руки разъяренных женщин. - Что вы на него кричите?
- Как что? - возразила мне Гиневра. - Этот прохвост надел на себя чужую личину и думает, что ему все позволено?!
- Откуда ты знаешь Редфорда? - спросила я, совершенно обескураженная.
- Какого такого Редфорда? Я не знаю никакого Редфорда! - закричала она на меня. - Эта нечисть прикинулась рыцарем с голубыми глазами и льняными кудрями. Он сидел верхом на прекрасном коне и пел мне о любви, как самый лучший менестрель!
- Какой менестрель? Какие льняные волосы? Ты что, совсем ничего не видела? - возразила ей Далила. - Это же был воин, обнаженный по пояс с огромными мускулами и черными курчавыми волосами на груди. Ах, как он сказал мне басом: "Далила, пойдем, я хочу познать тебя..." А ты путалась между нами!
Спор готов был перейти в громкую перебранку. Далила уже примеривалась к косам Гиневры, а та, защищаясь, выставила вперед острые ногти.
Случайно глянув на дэва, я ахнула: он ухмылялся. Причем его серая безобразная физиономия выглядела такой довольной, что было ясно - он просто наслаждается тем эффектом, который произвел.
- Да вы посмотрите на него, - закричала я что есть силы и ткнула в него пальцем, - он же радуется, глядя на вас, куриц.
