Город Анатоль-2

Бывают моменты, когда надо показать, на что ты способен, а после можно и полениться немного. Само собой разумеется, что в это трудное время он лишь изредка мог посещать дом Ипсиланти. Он посылал цветы и маленькие знаки внимания. Иногда он заходил к ним, усталый, измученный работой, и часок болтал, тщательно избегая оставаться наедине с Соней. Однажды Жак пригласил Соню в театр, но настоял на том, чтобы и баронесса отправилась с ними: ей необходимо рассеяться. Он боялся Сониных взглядов. Да, он стал просто трусом. От его былой смелости не осталось и следа. Он стыдился теперь своего поведения и радовался, что скоро должен был вернуться Янко. Еще один только раз поцеловал он Соню, когда помогал ей выйти из автомобиля. Но он твердо решил в будущем не позволять себе больше никакой интимности с ней, ни в коем случае.
— А как наше дело с Г.? — каждый раз спрашивала его баронесса.
Жак сам знал, что теперь, когда всеми делами управлял Брааке, нужно было очень спешить. Он сделал Гершуну совершенно новое предложение. Он хочет теперь — то есть, конечно, этого хочет та дама, ты знаешь! — не купить участок Гершуна, а заарендовать его на двадцать пять лет. И за это он предлагает ту же сумму в шестьдесят тысяч крон наличными, — деньги на стол.
— Твой двор, Гершун, останется за тобой, ты по-прежнему будешь возделывать свою землю, только нефть, — конечно, если ее вообще найдут, — будет принадлежать той даме.
Старуха Гершуна недоверчиво щурилась на Жака, а Гершун чесал черную как уголь макушку и обещал «подумать». Можно было прийти в отчаяние! Так это тянулось уже неделями. Жак заявил баронессе Ипсиланти, что он навестит ее не раньше, чем сможет сообщить ей что-нибудь положительное. И больше не появлялся. Однажды, когда Жак делал покупки у Роткеля, сидевшая за кассой Антония мило улыбнулась ему как старому знакомому. Жак не забыл ее игры на рояле у открытого окна. Когда он подошел к кассе, она покраснела. О, у нее есть к нему просьба, большая просьба, только она всё как-то не решается сказать.