Город богов-3
Король не только убил ту женщину, он наслаждался ее мучениями!
—Понятно. Мои источники предполагают, что трон займет герцог Телри.
— Только через мой труп, — отрезала Сарин. — Телри еще хуже Йадона; даже если он откажется плясать под дудку дереитов, хорошего короля из него не выйдет.
— Ин, гражданская война — это не решение.
— До войны не дойдет, — пообещала принцесса. — Ты не представляешь, насколько арелонцы невоинственны. Они столетиями жили под защитой Элантриса и считают, что полк разжиревших от безделья гвардейцев — надежная защита от захватчиков. Единственная реальная военная сила находится под командованием графа Иондела, и он созывает легионеров в Каи. Никто и глазом моргнуть не успеет, как мы коронуем Ройэла.
— Знать его поддержит?
— Он достаточно богат, чтобы бросить вызов Телри, — объяснила Сарин. — У меня не хватило времени, чтобы разобраться со здешней глупой системой денежного дворянства. Люди к ней привыкли, так что мы воспользуемся ее преимуществами.
Раздался стук в дверь, и вошла горничная с подносом. После ночи, проведенной в усадьбе Ройэла, Сарин вопреки опасениям друзей вернулась во дворец. Королевский дворец представлял из себя символ власти, и она не собиралась уступать его без боя. Горничная поставила поднос на стол, поклонилась и вышла.
— Тебе принесли ужин? — Казалось, Эвентио обладает шестым чувством, когда дело касается еды.
— Да. — Принцесса отрезала ломтик кукурузного хлеба.
— Вкусный?
— Не спрашивай. Ты только расстроишься, — с улыбкой ответила девушка.
Отец вздохнул.
— Знаю. Твоя мать теперь увлекается храггийским пшеничным супом.
— Ну и как? — поинтересовалась Сарин.
Ее мать родилась в семье теоданского посла и выросла в Джиндо. В детстве она пристрастилась к странным диетическим блюдам, а королевские повара не смели ей противиться.
— Омерзительно.
— Жалко. Куда я поставила масло?
Эвентио застонал.
— Отец, — пристыдила Сарин. — Ты знаешь, что тебе необходимо похудеть.
Хотя теоданскому королю было далеко до брата и в сложении, и в весе, но за последние годы он начал раздаваться и нарастил живот.
— Вовсе нет, — возразил отец.
