Город богов-1

Тем не менее техника изображения отказывалась подчиниться ее королевской воле. Сарин стала мастером политических интриг, несомненным лидером в любом начинании и без труда справлялась с джиндоской математикой, но так и осталась скверной художницей. Хотя неудачи не остановили принцессу: она не зря славилась упорством.
— В один прекрасный день меня посетит озарение, Эйш. Я представляю себе прекрасные картины и обязательно научусь переносить их на холст!
— Без сомнения, госпожа.
Сарин улыбнулась.
— До тех пор придется делать вид, что я обучалась у мастера свордийского абстракционизма.
— Ах да. Открытая вами школа творческого ненаправления. Очень хорошо, госпожа.
В зал вошли двое человек, вызванных для разбора тяжбы. Сарин с трудом отличала одного от другого: на обоих поверх ярких пышных рубашек со сборками красовались модные жилеты и свободно сидящие широкие брюки. Ее интерес вызвал третий мужчина, сопровождаемый солдатом дворцовой гвардии. Он был непримечательным светловолосым человеком эйонских кровей, одетым в простую коричневую рубаху. Становилось очевидно, что уже давно он не ел досыта, и Сарин не могла отвести взгляд от его глаз, такая в них застыла отчаянная безнадежность.
Тяжба касалась этого крестьянина. Три года назад тот сбежал от одного из дворян, но был пойман вторым. Вместо того чтобы вернуть его хозяину, он оставил находку у себя и приставил к работе. Но спор зашел не из-за самого крестьянина, а из-за его потомства. Два года назад он женился и обзавелся двумя детьми, во владениях второго дворянина. И первый и второй считали, что дети принадлежат им.
— Я думала, что в Арелоне рабство находится вне закона, — тихонько заметила Сарин.
— Так и есть, госпожа, — недоуменно ответил Эйш. — Я не понимаю, в чем дело.
— Они имеют в виду владение в переносном смысле, кузина, — прозвучал с другой стороны мольберта голос.
Сарин удивленно выглянула из-за холста. Рядом с палитрой стоял, улыбаясь, старший сын Киина.
— Люкел! Что ты здесь делаешь?
— Я — один из самых преуспевающих купцов Каи, кузина.