Город Ветров-2
Он скакал, изгибался так, что колени оказывались выше головы, крутил сальто, при этом умудряясь еще что-то тренькать на своем инструменте. Публика вопила и бушевала от восторга.
Львы, окружившие Авенайса, повернулись хвостами к публике и принялись брыкаться. Хвосты вертелись, как пропеллеры.
Впереди меня стоял толстый дядька. Он так надувал щеки, когда свистел, что я испугалась: вдруг они лопнут. Справа от меня парочка юнцов визжала, как резаные поросята, и поминутно толкала меня. Мне уже надоела эта какофония.
Вдруг внезапно музыка смолкла, свет, заливавший сцену, потух и в притихшем зале замерцали мириады огоньков. Они рождались на сцене, неслись в зал и садились на макушки зрителей.
- Что это? - спросила я утихомирившихся подростков.
- Как что? - удивились они. - Счетные демоны.
- Что, и здесь демоны?
- Как же без них? - повернулся ко мне толстый дядька. - Сейчас посчитают и скажут, кто у нас стал верховным правителем.
- А почему на концерте выбирают правителя?
Толстяк понял, что перед ним ничего не понимающая путешественница и снисходительно объяснил:
- Ты хотела, небось, урны и черепки с нацарапанными именами? Но это же скучно. Гораздо интереснее, когда правитель выходит к народу, объясняет свою предвыборную программу...
- Это вы называете программой? - я ткнула пальцем в сторону сцены, накоторой продолжала крутить хвостами агитационная бригада.
- А что? - толстяк слегка обиделся. - Ничем не хуже других. И народу развлечение, и казне пополнение - деньги за билеты ведь составляют бюджет Гадолии.
Светлячки, тем временем, перестали лететь на головы публики и замерли. Теперь весь зал напоминал море колышущихся огней.
Все замерло. Наступила абсолютная тишина. И вдруг... Зал озарился светом, заиграла торжественная музыка, и луч прожектора, идуший с купола зала, озарил певца, стоящего на сцене.
Он одним движением смахнул с себя львиную шкуру, взмахнул руками и начал расти на глазах.
Зал взорвался ликующими криками: "Мы победили! ", "Наш лев лучше всех! " Публика обнималась и плакала от восторга.
Певец на сцене преобразился.
