Город Градов
Посреди площади стоит собор, а против него двухэтажный дом.
- А где же город? - спросит приезжий человек.
- А вот он, город, и есть! - ответит ему возчик и укажет на тот же двухэтажный дом старинной стройки. На доме том висит вывеска:
"Градовский уисполком".
На краю базарной площади стоят еще несколько домов казенного вечного образца - там тоже необходимые губернии учреждения.
Есть в Градове жилища и поприличней хат. Крыты они железом, на дворе имеют нужники, а с уличной стороны палисадники. У иных есть и садики, где растут вишня и яблоня. Вишня идет в настойку, а яблоко в мочку.
Живут в таких домах служащие люди и хлебные скупщики.
В летние вечера город наполняется плавающим колокольным звоном и трубным дымом поставленных самоваров.
Народ в городе существовал без спешки и не беспокоился о якобы лучшей жизни. Служил с усердием, держа порядок в губернии, но ярости в труде не знал. Торговали по малости, без риска, но прочно сбивая хлеб насущный.
Героев город не имел, безропотно и единогласно принимая резолюции по мировым вопросам.
А может, и были в Градове герои, только их перевела точная законность и надлежащие мероприятия.
Отсюда пошло то, что сколько ни давали денег этой ветхой, растрепанной бандитами и заросшей лопухами губернии, ничего замечательного не выходило.
В Москве руководители губернии говорили правительству, что хотя нельзя сказать точно, на что истрачены пять миллионов, отпущенные в прошлом году на сельское хозяйство, но толк от этих миллионов должен быть: все-таки деньги истрачены в Градовской губернии, а не в чужом месте и как-нибудь скажутся.
- Может, пройдет десять годов, - говорил председатель Градовского губисполкома, - а у нас рожь начнет расти с оглоблю, а картошка в колесо. Вот тогда и видно будет, куда ушло пять миллионов рублей!
А было дело так. Случился в Градовской губернии голод от засухи. На прокормление крестьян и на особые гидротехнические работы отпустили пять миллионов рублей.
Восемь раз заседал президиум Градовского губисполкома: что делать с этими деньгами? Четыре месяца шло обсуждение серьезного вопроса.
В основу отбора голодающих крестьян от сытых был положен классовый принцип: помощь оказывать только тем крестьянам, у которых нет ни коровы, ни лошади, а наличный скот - не свыше двух овец и двадцати кур, включая петуха; остальным крестьянам, имеющим корову или лошадь, давать хлеб порциями, когда в теле есть научные признаки голода.
Научное определение голода было возложено на ветеринаров и на сельский педагогический персонал.
