В былые времена в старом Котомске жил атаман. Атамана звали Силантий.
Времена были неправедные, на улицах творились нелепые чудеса и нравов,
как таковых, попросту не существовало.
Так, например, по котомским просторам странствовал один незаурядный
художник, человек дьявольски умный и расчетливый, однако притворявшийся,
всем на беду, безумцем. Или, скажем, вы запросто могли встретить на улице
человека в синем плаще.
Собственно, человек в синем плаще и стал главной заботой героя нашего
повествования. А в том, что наш герой был героем, – сомнений нет. Хотя сам
он – был грех – сомневался. Часто, пребывая в плену горестных раздумий, он
восклицал: «Я атаман, а не говно!» И верная дружина рассудительно кивала
головами.
Атаманом, кстати, Силантий себя не считал. Просто с раннего детства
за ним неотступно ходило несколько человек. Со временем их становилось
только больше. Потрясенные обыватели Котомска с недоверием наблюдали за
пестрой многолюдной толпой сквозь неплотно притворенные ставни, и
любопытство никогда не пересиливало в них страха. Чтобы как-то объяснить
этот природный харизматический феномен, некоторые называли Силантия гуру,
некоторые -–предводителем разбойничьей шайки. Сам Силантий до совершенно-
летия своих последователей попросту не замечал, а когда заметил, то не
стал удивляться, а воспринял все это как кармический груз. Через некоторое
время он начал даже различать некоторые лица, а вскоре научился направлять
волю своих спутников и вести с ними поучительные беседы.
А в это время человек в синем плаще беззастенчиво появлялся на самых
центральных улицах города, охотился средь бела дня на невинных девиц, и ни
полиция, ни беспомощные родственники девиц не были ему помехой. Ибо что
каждый, кто касался синего плаща, исчезал совершенно бесследно.
Дело кончилось тем, что злодей забрался на главную колокольню
Котомска, принял обличье звонаря и вместо того, чтобы отзванивать часы,
зычным голосом объявлял названия станций Московского метрополитена.
Делегация испуганных горожан пришла к Силантию и, стоя на коленях,
умоляла его о заступничестве в самых проникновенных словах. Дескать,
последняя ты наша надежда и опора, не попусти, отец родной, защити и
востребуй с мерзавца штраф в максимально доступных размерах, а лучше и
вовсе его, супостата, пореши.
- Хорошо. – сказал атаман – Но что мне с ним делать, если его никакое
оружие не берет?
- А этого мы не знаем – ответили горожане и скрылись с глаз долой.
Только бургомистр напоследок пробормотал невнятные слова насчет
виселицы и испанского пирога.
Недолго думая, Силантий выстроил виселицу. Как она работает, он не
знал, в его кругу мало кто имел представление о ремесле палача. Палач
приехал из соседнего города, первое, что он сделал – это разделся донага
и полез купаться в городской фонтан. Затем он напился до бесчувствия и
поносил свое ремесло самыми дурными словами. Силантий с соратниками
уложил палача спать в подпол, между кадок с солеными огурцами и капустой.
Виселицу все же решили опробовать. Это и стало роковой ошибкой.
Никто не знал, что и за что следует вешать, и несколько дней разбойники
провели в безуспешных попытках, замеряя вес воздуха, подвешивая воду и
совиные перья. Несколько спутников атамана погибло, когда была предпринята
попытка повесить городской фонтан, – веревку стали крепить на вершину
колокольни, иначе конструкция отказывалась держаться. А колокольня-то в
итоге и упала. Жаль, человека в синем плаще на ней уже не было.
Еще с полдюжины лихих молодцев погибло при попытке повесить атамана.
Кончилось тем, что в ватаге почти не осталось людей. Силантия это не очень
заботило - он все равно не знал, откуда они берутся, и в скором времени
рассчитывал на пополнение.
Тут-то и явился человек в синем плаще. Нельзя сказать, чтобы Силантий
испугался, – просто вздрогнул и каменными шагами двинулся навстречу врагу,
на ходу вынимая из ножен меч.
- Постой.
Силантий остановился.
- Подумай.
Силантий подумал.
- Усомнись.
Силантий усомнился.
- А вот теперь поговорим. – и человек в синем плаще, нервно
усмехаясь, подобрал полы плаща и уселся прямо на землю.
- Не о чем нам с тобой говорить, тварь подколодная! – горестно
воскликнул атаман и устремился в атаку.
И, должно быть, он одержал бы победу, если б не споткнулся в
последний момент и не ударился с разлету носом о булыжную кожу мостовой.
Последнее, что он видел сквозь застилающую глаза кровавую пелену – это
неподъемное голубое небо, стремительно падавшее вниз. Небо намертво
прижало атамана к земле, окутало, проникло сквозь поры кожи, растеклось
по телу и превратило день в кромешную ночь.
| 
