VADE RETRO!ВОЛЧОКВеретено… Юла… Сумбур у трех вокзалов… Колючий дождь как шарф мне шею обмотал… И едкий воздух – иногда его бывает мало, Но что взамен? Святая пустота? В ладони въелась мне дурная бесконечность Как утро посреди великого поста, Импринтинг – божество, конечно, первый встречный. И свят… Ты будешь свят… За что? Да просто так! Ни капли, ни гудка, ни суетного звука - Застыла как янтарь больная тишина. Гляди, как в тишине, в немых и серых муках Рождается объект пророческого сна. Гляди, не отводи глаза от этих буден, Надейся, что размыто все в куске слюды, Отравленный коктейль – дожди, машины, люди, И кто-то втихаря замел свои следы. Безмолвие, контакт… Не время и не место, Чтоб смыть глухой Москвы ненужную пастель – Никто не даст нам знак – ни голосом, ни жестом, Ты принял за прощение обычную метель…ЧУМАBut it’s all so fake when I meet the the Plague, So I keep coming, I keep coming back for more… Scott Walker Я не буду царапать ладонь о прогорклый и мягкий асфальт, Чтоб, ссаднив себе кожу, собрать горсть голодных монет. Что подаст в девяти поколеньях почтенная шваль? Так, фуфло, вроде выстрелов вверх или малых планет... Не кидай же в меня невзначай этот рыцарский жест, Я еще не набрал медяков, чтоб достойно его разменять, А потом неоплачены будут литые минуты торжеств, И в растрате твои трибуналы зазря заподозрят меня. Вермахт брошенных строится - оттепель, слякоть и хмурь, Это выродок солнца – весна средь зимы, невпопад… Полусгнивший листок – и его не пробить никому. А пробив, как пожав эту липкую длань, прямо в ад. Разбазаренный призрак вполне правомерных затей… Неужели легка эта поступь по льду на Чудском, Командор? Это сальные пятна на tabula rasa, на чистом листе… Это гниль для Каллисти, способная вызвать раздор… Арсенал позабытых, поверь мне, не слишком велик, Есть вода, что слюдою, как жиром, покрыла потерянный след, На надуманной карте абсолютно слепой материк, Что-то было еще, но на данный момент его нет. Эшелоны растрепанных строго смотрят в весеннюю даль, Как изгибы Венеры бескрайность обнял горизонт, А в сутулые спины уперся жестокий февраль, А в слезящихся белых глазах копошится просмотренный сон, Впрочем, что уж теперь – не дорог, ни зимы, ничего, Только годы в кармане, а то, что случится, - в руке, Это вовсе не я – это кто-то бесстыдно другой… На скамейке в полночном метро спит без смысла и боли аскет. У него на ладонях – предвечность, истома и гной, А над ним втихаря ангелочки навешали роз, То что было зимой, разродится уродцем-весной, Нам оставив лишь похоть, боль в костях, глухоту и невроз…ПЕЛАСГПогляди-ка, исчезли бесследно Гигабайты эпических дрязг. На поверхность земли этой бледной Возвратился предтеча-пеласг. Неразрывность кольца имманентна, Погляди – наклоняется вниз Наблюдать извержение Этны Непристойно седой Дионис. Время - тайна, но время безбожно, Как вполне победимое зло, На себя неизбежно похож, но В детство впал навсегда Аполлон. Мы не готы и даже не гунны, Мы предварвары, что втихаря, Подчиняясь условностям лунным, Обживают больные моря. Мы не просто обломки империй, Бесполезной культуры ключи, Не знаменья грядущего зверя И не пламя последней ночи… Мы - компост, окаянная почва, Мы среда… И плохая среда, И тяжелая эта подошва Не оставит сырого следа. Время – нонсенс и время постыло: Не излечит ни язвы, ни ран. Посмотри, подбирается с тыла Странный бог из заснеженных стран. Впрочем, что уж… Все эти обноски Вой культуры и техники лязг, Все пропустит, как лишние сноски, Навсегда безразличный пеласг.ЦВЕТЫЯ не буду Вас звать на безвкусный и скучный спектакль - Мельпомена потерпит, а фарс не послужит Вам впрок. Мы другой с красотой беззащитной устроим контакт. Мы на бойню пойдем, чтоб в лицо ей взглянуть, или в морг. А в покойницкой кажется, что обесцвеченный труп, Это тот же почти что прохладный и мягкий цветок. Поглядите, ведь волосы - как лепестки на ветру, Только ветер здесь лишь кисловатый сырой сквознячок. Как наш новый знакомец спокоен… Спокоен и мудр, Безмятежен, как будто заправский восточный мудрец, Белизна так легко оттеняет ногтей голубой преламутр Гиацинты уснули на смертном уютном одре… Или, милая, вот не угодно ль сюда поглядеть? Плоть на бойне, в пути между полем и Вашим накрытым столом. Вот бы нам у нее расспросить, где же все-таки находится смерть… Но она размышляет о чем-то совсем непонятно своем. Эфемерен и краток срок земной для таких хризантем. Понавертят из них колбасу повара-немчура… Cколько можно построить философских на этом систем! Что ж зазорного, это просто такая игра.
|
|
